Евгений Пен: «Высокие проценты по депозитам – это путь в никуда»

Досье Bankir.Ru. Евгений Пен. Родился 1 июня 1974 года в Ленинграде. В 1997 году окончил Санкт-Петербургский государственный морской технический университет (бывшее ЛКИ). В 1997-2004 годах работал в Балтийском Банке, прошел путь от старшего специалиста управления по работе с корпоративными клиентами до руководителя департамента эквайринга и целевых программ. В 2005-2007 годах - руководитель петербургского филиала Городского клиентского банка. С июня 2007 года - директор петербургского филиала Тверьуниверсалбанка.

- Начнем с позитива. Насколько я знаю, ваш банк - в числе тех, что заявили о возрождении кредитования малого и среднего бизнеса?

- Я бы не сказал, что это позиционируется как программа кредитования МСБ. Идет просто возрождение кредитования и сейчас, по большому счету, мы ищем новые ниши, новые критерии кредитования. Ведь все изменилось - изменились клиенты, изменился подход. Раньше кто был лучшим заемщиком? Строитель, перевозчик, а сегодня это гиблое дело. Так что приходится адаптироваться к новым реалиям.

- Действительно, во многих банках изменились перечни отраслей в стоп-листах. У вас есть такое?

- У нас такого жесткого «стопа» нет, мы смотрим индивидуально. Хотя, разумеется, есть какие-то общие моменты. Например, в потребкредитовании бюджетники, которые раньше были самыми «плохими» заемщиками, для нас на сегодня являются наиболее привлекательными, поскольку у них относительно стабильно все - и зарплата, и сама работа. Поэтому как таковых стоп-листов нет, просто критерии изменились.

- Об этом в последние полгода говорят многие банкиры. Кстати, вот эта работа «по смене критериев» - она доморощенная? Каждый сам для себя старается или есть какие-то исследования, заказы маркетологам?

- Скорее, каждый сам по себе.

- Можно говорить об отличиях в изменении критериев кредитования в разных банках?

- Да, конечно. Во-первых, многое зависит от региона. Например, в одних регионах строительство в полном нокауте, как в Москве и Петербурге, есть только какие-то попытки «добить» старые проекты. А взять какие-нибудь удаленные регионы, где объемы строительства были небольшими - так они и остались. Если там изначально было дешевле, изначально другие были сроки окупаемости, объемы инвестиций, то и кредитование строительства имеет смысл. Уже хотя бы поэтому нельзя все под одну гребенку грести. По большому счету в крупных банках сегодня нет смысла вырабатывать какие-то единые критерии оценки потенциальных заемщиков. Скорее есть смысл отдать это на откуп руководителям территориальных филиалов - настолько кризисная ситуация складывается везде по своему.

- Ну. например, к вам пришел клиент. И как вы смотрите ситуацию?

- Мы смотрим, что за компания. Допустим, она занимается перевозками песка для строительных площадок. Но и это еще ничего не значит. Если у нее разные коммерческие клиенты - это одно, она скорее всего сегодня на нуле. Если же у нее заказчик какой-нибудь ВГУП, который имеет подряд на строительстве питерской кольцевой автодороги, мы понимаем, что это компания и вполне может быть прокредитована.

- Сегодня целый ряд средних банков худо-бедно продолжает кредитовать. Одно не могу понять - откуда берутся деньги? Где, например, берет деньги ваш Тверьуниверсалбанк?

- Вклады. Тверьуниверсалбанк как был крупным региональным банком, который работал с населением (в первую очередь - Тверской области) так и остался. И вклады составляют подавляющую часть пассивов банка.

- А цена вопроса, если вклады?

- Цена вклада на самом деле сейчас у всех одинаковая - 11-15%.

- Да, но маржа между процентной ставкой кредитов и депозитов вообще превращается в ничто...

- Почему?

- Если депозит под 17%, то под что же может кредитовать банк?

- А депозит под 17% не надо брать.

- А как быть, если на рынке депозитов идет гонка, кто выше, кто больше?

- На самом деле в любом случае открывать депозиты выше 15% - это уже близко к зоне риска. Если ты сейчас берешь депозит под ставку например 18%, то через год тебе нужно делать доходность по размещению на уровне 18% плюс что-то сверху. Это очень опасный момент. Лучше сейчас поджаться и собрать, может быть, меньшее количество вкладов, но по нормальной цене, чтобы потом оказаться в рынке.

- Вы думаете, риск оказаться вне рынка сегодня очень велик? Когда смотришь рекламу депозитов некоторых банков, первая мысль: ребята, а вы чем через год будете расплачиваться?

- Да, это путь в никуда в большинстве случаев. Для большинства банков сегодня это просто наращивание своей ликвидности. То есть речь не идет о том, что они собирают ресурсы под будущее кредитование. Нет, они просто балансируют, подпитывая кредитный портфель, который у них есть на сегодняшний день и который нечем обеспечить.

- Это может закончится серией дефолтов?

- Конечно.

- А выдержит ли АСВ такое испытание? Ведь сегодня подавляющее большинство депозитов открываются под страховку, которая включает и проценты по вкладу.

- Не буду комментировать. Я не очень понимаю, как система страхования может обеспечить все банки. Вопрос в том. что если не будет резких колебаний, то все завершится благополучно. Постепенно будут снижаться кредитные ставки, постепенно будут снижаться и депозитные ставки, и банки смогут нормально жить, нормально функционировать...

- Тем не менее, сегодня мы наблюдаем такую картинку: не слишком-то надежные, устойчивые и респектабельные банки смело объявляют о депозитах под 19-20%. Значительная часть клиентов все равно погонится за высоким процентом. Тем паче. Что сегодня все знают: случись что, государство ответит. Не получается ли этакое «воровство на доверии», когда слабый и плохо управляемый банк за счет госстраховки отбивает потенциального клиента у сильного и надежного?

- Да, это опасное явление. В принципе можно было бы поставить барьер. Например, обязать банки, вошедшие в ССВ, придерживаться такого-то «процентного потолка». Технически это возможно. Всегда можно привязаться к ставке рефинансирования: сказать, например, что ставка рефинансирования + 5 процентных пунктов - это покрывается госгарантией, а все. Что свыше 5 пунктов - это уже не гарантированный вклад. Такой подход был бы более корректен. Еще один вариант - гарантировать только возмещение вкладов, но не гарантировать доходность. И если банк прогорел, то АСВ выплачивает вкладчикам сумму депозита плюс, скажем, 2%. Это был бы хороший стимул ограничить недобросовестную конкурентную гонку.

- С другой стороны, я недавно поймал себя на мысли, что за 18 лет коммерческого банкинга в России благодаря этой самой гонке впервые, не считая 2006 года, уровень процентов по вкладам превысит уровень инфляции.

- А с чего вы взяли, что превысит?

- Ну, если ориентироваться на официальные прогнозы, даже с поправкой на ветер...

- Не думаю.

- Тогда тем более какой экономический смысл, по большому счету, в банковских депозитах? Что такое на сегодня депозит в банке для его владельца?

- Сохранение денег. Не их покупательной способности, а просто их сохранение физическое. И это надо четко понимать.

- То есть это такая альтернатива сейфу, за который платить не надо, а еще и тебе доплачивают? Но инвестиционного смысла в депозитах нет?

- Откровенно? Нет.

- Вот мы с вами констатировали. Что нынешняя депозитная гонка может завести в тупик на дистанции год-два. А с точки зрения более глобальной такая «идеология» - это не тупик?

- Нет. Депозиты все равно будут востребованы. Да, в нормальной стране при уровне инфляции в 2-3% уровень дохода по вкладам примерно на 1-2% выше. И это самый здоровый вариант депозитного рынка. Тогда получается, что ты сохраняешь не только деньги, но и их покупательную способность. Но все равно такой прирост инвестиционного смысла не имеет. Так что депозиты и были, и есть, и будут лишь способом сохранения.

- ОК. Помнится, в ходе интернет-моста как-то вы говорили, что более актуальным было бы покрытие от ССВ не 700 тысяч рублей, а 1,5 миллиона. Но если депозит - это не способ инвестиций, то что заставляет тогда человека хранить в банке на депозите миллион? Вот у меня в Сбере валяется на счету какая-то ерунда, но миллион я бы не в жизнь на депозит не положил бы.

- А куда бы вы его дели?

- Разделил бы. Малую часть в депозиты, большую - в акции. В бизнес В золото. А мне Виталий Глевич из Инвестторгбанка рассказывал, что у них некоторые клиенты на депозите держат по нескольку миллионов долларов. Зачем? Ведь и один миллион долларов - это такая сумма, которая способна радостно «совокупляться» с экономикой и рожать маленьких долларят...

- Рожать маленьких, правильно, только для этого нужно затрачивать усилия. Если вы занимаетесь бизнесом, то тратите свое время, энергию, нервы. Если вы покупаете недвижимость, то должны ее страховать, содержать, охранять и т.п. А депозит - это вариант без усилий. К тому же я не уверен, что эти люди хранят на депозите свои «последние деньги». Скорей всего, это просто тот самый кэш, который ему нужен на какие-то случаи жизни, а реальный масштаб его деятельности как минимум в 10 раз больше. Это некая заначка. Если держать ее в недвижимости или в фондовом рынке, то в случае необходимости понадобится от месяца до трех, чтобы ее резко и без потерь «вынуть».

- Сейчас вы скажете, что банк - это возможность вынуть «резко»? А как же истории с задержкой по выплатам вкладам? У вас в Петербурге совсем недавно была напряженная ситуация с ВЕФКом. Я слышал, что после краха ВЕФКа петербургские компании стояли в очередях на открытие счета в другие банки, в ваш в том числе...

- Да, было дело. У нас был поток клиентов из ВЕФКа, из «Глобэкса», которые тогда терпели фиаско. Причем поток колоссальный, даже с учетом того. что основная часть клиентов пошла в Сбер и в ВТБ. В бушующем океане это были два острова, к которым нужно были прибиться, но порты не принимали. Люди ждали открытия счета по два месяца и больше, а мы открывали счет в течении часа, поэтому те, кто не мог остановить денежный поток, шли к нам.

- То есть для такого банка как ваш кризис в какой-то степени на руку?

- Да. У нас не было западных заимствований, у нас не было глобальной программы по потребительскому кредитованию, не было раздачи денег в магазинах. То есть двух глобальных факторов риска не было. Да, у нас не было из-за этого и глобальной, сумасшедшей доходности, зато целы. Мы за все время кризиса не задержали ни одного платежа, в отличии от наших конкурентов.

- А имя сработало? Из банков «первого призыва» сейчас только Альфа-банк и Тверьуниверсалбанк на слуху. Но по разному: если «альфа» в первой десятке, то «Тверьуниверсал» - в середине списка. Что с ним происходит? Это такое медленное возрождение после упадка?

- Тверьуниверсалбанк в силу всяких политических коллизий «завалили» на выборах 1996 года, отозвали лицензию. В 1997 году банк свернул всю филиальную сеть, со всеми вкладчиками рассчитался, кредиты погасил, показал, что он в плюсе, и лицензию вернули. Но фактически пришлось все делать с нуля. Думаю, что если бы не та история, Тверьуниверсалбанк был бы больше чем «Альфа» на сегодняшний день.

- Владельцы остались те же?

- Владельцы сменились, осталась управленческая команда. Козырева как была президентом тогда так и осталась, у нее сейчас около 75% акций, то есть она основной собственник банка.

- Новый подъем можно как-то охарактеризовать?

- Одним словом? Тяжелый. Но имя, вы правы, иногда срабатывает. Причем реакции делятся примерно на два типа, половина на половину. Половина народа говорит: «Опа, это же вы там монстры 90-х?» Они помнят рекламу, видят, что банк жив, и относятся с уважением. Другие, наоборот, что-то там слышали, что у банка неприятности, и с опаской узнают, закончились ли они.

- У меня ощущение (может, оно неправильное), что после истории с ВЕФКом в Питере резко изменился расклад сил и на банковском рынке окончательно и бесповоротно господствует ВТБ. Это так?

- Совершенно нет такого. Дело в том, что многие вкладчики ушли в Сбер и ВТБ. Но если говорить о бизнесе, особенно малом и среднем, то ему все равно комфортнее, большей частью, работать с небольшим банком.

- С точки зрения операционного обслуживания?

- С точки зрения операционного обслуживания, с точки зрения возможности решить какие-то вопросы. Потому что здесь любой клиент может увидеть руководителя банка, а увидеть руководителя даже районного отделения Сбера у рядового клиента шансов мало. Это не вина, а естественная особенность больших, и вследствие этого забюрократизированных банков.

Условно говоря, платежки проводит одно подразделение, валюту проводит другое, кассовый контроль - еще какой-то другой человек и они между собой информацией не обмениваются. Соответственно, клиент должен бегать и не может решить вопрос в «одно окно». И многих это, естественно, раздражает.

Вообще. большой банк будет нормально работать с малым клиентом только если у него будет какая-нибудь CRM-система. Когда каждый сотрудник, зайдя в комп, увидит: ага, с ООО «Ромашка» последний контакт был 15 минут назад и на такую тему...

- Неужели сложно такую систему сделать?

- Дорого. Я хотел для филиала это сделать, но это очень дорого. Во-первых, непонятно: окупиться или нет. Во-вторых, сложно настроить. Я протестировал порядка 10 CRM ни одна из них не подходила именно под банковскую тематику, хоть кто-то позиционировал под банковскую тематику.

- Я недавно говорил с Филиппом Дельпалем из BNP Paribas как раз о сервисах, но не о технической составляющей, а о человеческой. Он сказал примерно следующее: ваши банкиры хороши, но, единственное, они не понимают, что для клиентов они - обслуживающий персонал. Вот когда возникнет обслуживание, тогда и возникнет постоянный клиент. На сколько вы согласны с этой мыслью? Я, например. Очень хочу обрести «свой» банк. И пусть там депозит на 2-3% меньше, зато в него я бы пришел лет на тридцать?

- Это зависит от комплексного мышления. Банковский клерк заточен на одну или две операции и не знает, что происходит в соседнем окошке, в соседнем кабинете. Соответственно, он не представляет себе чаще всего комплексный подход к клиенту и не осознает как это делается. Для него клиент - либо вкладчик, либо заемщик, либо перевод пришел сделать.

Эта проблема, действительно, актуальна абсолютно для всех российских банков. У себя в офисе я добиваюсь от сотрудников умения слышать клиента. Клиент приходит и говорит: «Я хочу разместить деньги». И вот здесь важно не сразу же ему продукт предлагать и брошюры вручать, а услышать, что, собственно, ему нужно? Доход? Сохранность? Подготовка к какой-то сделке? И это надо услышать, а впрямую он, может быть, и не ответит.

Но надо это понять и уметь показать клиенту, что и как. Например, если пришла живущая по соседству бабуля с 7 тысячами рублей и сомневается, тут открыть вклад или в каком-то банке. Который больший процент дает, надо взять калькулятор. Посчитать и показать бабуле, что при этой сумме разницы между 15% и 16% фактически нет никакой, что она больше на автобусный билет потратит до другого банка...

- Но в принципе вы согласны, что средний банковский клерк не понимает, что человек. Который пришел в банк. Это не заемщик и не вкладчик, это, прежде всего, клиент и лучше бы, чтобы он лет на 25-30 тут остался?

- Очень мало в современном российском банке таких людей. Все заточены на операции, а не на партнерские отношения. Это самая большая язва отечественного банкинга.

- Думаете, отношения партнерства на оси «банк-клиент» не скоро возникнут?

- Думаю, не скоро. Оно возникает только в двух случаях. Либо банк небольшой, либо клиент купил VIP-обслуживание, где «специально заточенные» люди сидят.

- Ну, это другое.

- Другое. А массово это не возникнет никогда.

- Я как-то с одним банкиром говорил на тему индивидуального подхода и он увел в сторону приват-банкинга: мол, приходите с 300 тысячами долларов и получаете индивидуальный подход. Но у меня нет 300 тысяч, я хочу придти с 10 тысячами и получить не эксклюзивное, но хотя бы индивидуальное внимание. Да, скажут, что это дорого, но ведь если я на 20-30 лет в таком банке останусь в качестве клиента, то банк сэкономит в итоге огромные деньги на рекламе, маркетинге, пиаре - то есть на всем том, что обеспечивает привлечение...

- Даже и об этом можно не задумываться, просто на самом деле со старым клиентом проще работать. Условно говоря, когда клиент старый и знакомый, как раз и возникает тот доверительный уровень общения, который мы все хотим получить. Когда человек звонит и говорит: «Я еду к вам, мне нужна ячейка» и он приезжает и ему сразу дают ключ, а потом уже от расписывается в документах. Потому что у него в этом банке есть счета, с которых можно снять плату за аренду, и есть копия сто раз отксерокопированного паспорта, и не надо его всем этим грузить. Вот ведь по сути что такое индивидуальный подход.

- В московском банкинге так часто вслед за каким-нибудь шефом департамента в другой банк переходит и часть клиентов, что возникает ощущение: клиент, привязанный к конкретному человеку, - это более часто, чем клиент, привязанный к банку...

- Это постепенно уходит. Возникают технологические привязки и чем больше клиент, тем сложнее перейти. Например, вы владелец маленькой издательской компании и вас там двадцать человек. Уходит ваш знакомый менеджер в новый банк и, в принципе, вы понимаете, что вам все равно, в каком банке обслуживаться, лишь бы это было комфортно. Тогда вы уходите вслед за ним. Вариант другой: вы - директор крупного завода, у вас 1500 человек, зарплатные проекты, кредиты. Уже из банка так просто уйти практически нереально. Да, какой-то кусочек бизнеса вы и перенесете вслед за знакомым менеджеров в новый банк. Но целиком - едва ли. Только если с банком совсем все плохо.

- На некоторых конференциях вы высказывали ряд критичных замечаний к банковскому законодательству и сложившейся системе. Например, насколько я помню, считаете необходимых усовершенствовать систему страхования вкладов.

- Я считаю, что нужно страховать вклады не только физических лиц, но и деньги компаний, как, собственно, во всем мире и делается. Как минимум деньги малого бизнеса. И вопрос даже не в разделении на малый или «немалый». Нужно страховать какую-то сумму, например, 3 миллиона рублей на юрлицо или же в пропорциях каких-то от штатной численности. Это будет логично. Когда страхуются вклады физических лиц мы как бы защищаем население. А когда по каким-то причинам грохается банк и там погибают деньги компании, предназначенные на зарплату?

У нас всегда говорят: малый бизнес чурается легального движения, малый бизнес боится хранить деньги в банке и т.д. и т.п. Так дайте ему гарантии хоть какие-то!

- Да, но насколько малый бизнес в принципе располагает деньгами?

- Он всегда располагает деньгами. Если он существует - значит, он так или иначе платит зарплату, что-то покупает и т.п. Вопрос в том, что если он банку не доверяет, не доверяет банковской системе, то и старается, чтобы в банке деньги не находились, только по жесткой необходимости. Если же он будет доверять банковской системе, будет знать, что при самых плохих ситуациях ему вернут эти деньги, то ситуация может начать меняться.

- А вообще тема взаимоотношений банков с малым бизнесом действительно становится принципиальной? Сейчас все чаще говорят о программах кредитования МСБ...

- Законодательно не существует кредитования МСБ. Нет каких-то особых условий, льгот. Нормативными актами ЦБ никаких особых правил игры кредитование малого бизнеса не обусловлено. Это всего лишь маркетинговое название, не более того...

- То есть в какой-то степени это разговор про «голого короля»?

- Да. Судите сами. В соответствии с действующими критериями банковской отрасли банк фактически не может себе позволить кредитовать бизнес, который существует меньше 6 месяцев. Значит, о кредитах на старт-ап уже говорить не приходится. Банк не может кредитовать бизнес, который не имеет текущей доходности. Значит, об инвестиционном кредитовании тоже говорить не приходится. И что же остается из действительно интересного малому бизнесу? Возможность «перебиться» на время «пополнением оборотных средств»? Да, это актуально, но для того. чтобы реально поддержать малый бизнес в стране абсолютно недостаточно.

Для инноваторов и стартапщиков есть венчур или гранты, но это капля в море.

- А выход какой?

- Либо изменения законодательства, либо более гибкие системы поддержки. Вот есть например в Петербурге, во многих регионах фонды поддержки малого бизнеса, которые дают свои гарантии. Объемы этих гарантий должны возрасти на несколько порядков.

- Ну, может быть, кризис как раз изменит ситуацию?

- Нет. Кризис -это экономическая составляющая. Для того, чтобы что-то изменилось, должно измениться законодательство, подход регуляторов. А для этого нужен опыт существования в текущей ситуации, спустя длительное время это отразится на правилах игры.

- Нет, это не наш метод. У нас делают мировые финансовые центры и самые крутые финалы Евровидения... Но ведь под влиянием кризиса хотя бы в очередной раз заговорили о том, что помимо нефтеторговли и финансовых каруселей надо бы как-то бизнес-инфраструктуру развивать...

- Так для этого нужно стимулировать развитие, а не поддерживать тех, кто много лет демонстрирует его отсутствие. Спасать вкладчиков надо, а вот банку помогать не надо, конкретному заводу помогать ни в коем случае не надо. Иначе кризис минует и все вернется на круги своя.

- Как это было в «Бременских музыкантах»: «а последним появился петух, потрепанный, но не побежденный»... А вы полагаете, что перемен в сознании не будет?

- Я общался с думскими товарищами - им это не интересно. Даже если что-то начнет делаться, это уже будет не в их депутатский срок, поэтому они с этого даже спасибо не получат. Пусть Обама пытается создать какие-то долгоиграющие механизмы на будущее, а наши товарищи решают задачи сегодняшнего дня...

- Уже стало общим местом говорить о потенциальном сокращении численности банков вследствие кризиса. Как эта тема выглядит из-за пределов МКАД?

- Неравномерно. В Петербурге, например, нельзя сказать, что наблюдается переизбыток банков. Поля для работы хватает и малым, и большим.

- А есть место для новых игроков?

- Для игроков места мало, потому что крупные проекты давно уже разобраны и поделены. Да и количество банковских специалистов высокого уровня на самом деле имеет свой предел. Мы всегда ощущали, что когда в город приходит новый банк, вербует людей, то оголяются какие-то участки в других.

- А что, в Петербурге нет нормального воспроизводства банковских кадров?

- С моей точки зрения, очень большой пошел отток профессиональных кадров года три назад, когда темпы роста банковских зарплат (до этого лидировавших) стали сильно отставать от других сфер бизнеса.

- У петербургского банкинга есть какая-то своя специфика?

- Есть, конечно.

- В чем?

- Ну что на этот вопрос может ответить петербуржец москвичу? (смеется). У нас более интеллигентный банкинг.

- Геббельс говорил: «когда я слышу слово «культура» - я хватаюсь за пистолет»... Я когда слышу о «петербургской интеллигентности», понимаю, что сейчас меня обслужат медленно, непрофессионально и чаевых придется дать гораздо больше, чем в Москве...

- Может быть, в некоторых сферах это действительно так. Но я как бы знаю, что московский банкинг более жесткий, менее ориентирован на клиента, ориентирован на высасывание из клиента. Если даже взять статистику по тарификации, то всегда филиалы московских банков брали больше, чем чисто питерские. Не прислушиваясь к мнению руководителей своих петербургских отделений.

- Может быть, это просто такое отношение центра к филиалам?

- Нет. Это подход общий для Москвы. Жить и делать бизнес одним днем. Лучше больше сейчас, чем задел на завтра.

- Я об этом и говорю. Москва старается высосать из регионов все по максимуму. А нефть это или оплата банковских тарифов - без разницы.

- Ну да. Не кормить корову, которая будет давать молоко, а зарезать ее сейчас и немножко мяса получить...

- Если вернуться к теме банкинга по-петербургски. Доводилось слышать, что питерский банкинг в значительной мере вырос из бандитского бизнеса.

- Питерский банкинг вырос на самом деле из крупных предприятий. На слове советской системе многие предприятия и организации решили попробовать банковские проекты. А так как здесь всегда очень неплохое и правильное отделение ЦБ было, то эти проекты пошли в рост.

Очень много технологий в российском банкинге родом из Питера. Например, первые реальные крупные карточные программы начинались здесь. Я помню, как еще в 90-х Балтийский Банк для Октябрьской железной дороге сделал зарплатный проект - один из первых крупных проектов в стране.

- Вы прямо патриот местного банкинга...

- Ну, естественно, я же здесь.

- С проявлением местного банковского патриотизма я сталкивался, пожалуй, только в двух случаях - на Урале и в Петербурге.

- Это объяснимо. Питер - это такой «большой маленький город». То есть здесь в принципе все друг друга знают, деловая прослойка очень маленькая. Любой правильный бизнес-контакт начинается с чаепития и через двадцать минут выстраивается цепочка людей, через которых вы как-то связаны.

То же самое и в банкинге: фактически большинство руководителей среднего и высшего звена были лет десять-пятнадцать назад рядовыми специалистами в трех-четырех тогдашних банках.

- С точки зрения принятия решений петербургские филиалы московских банков сильно зажаты?

- По разному. Это от банка зависит. Есть банки, в которых вообще очень все жестко, есть банки, где очень большие полномочия у руководителей филиалов. Это, как правило, зависит от руководства в Москве и от его позиции и степени доверия руководителю местному. Потому что с большими полномочиями можно очень набедокурить, конечно, но и без полномочий бизнеса не будет. Должна быть некая разумная середина.

- А насколько масштабно проникновение питерских банков в окрестные регионы? Вот пару лет назад довелось съездить из Петербурга в Тихвин, типичный районный центр, так там обилием банковских офисов и не пахнет. А если чуть дальше взять? Карелия, Псков, Новгород?

- В районных центрах все зависит от бизнеса. Если мы откроем там офис, то получим заемщиков, вкладчиков, но если там нет бизнеса, то он себя не окупит. В Пскове питерский крупный банкинг почти весь присутствует. В Новгороде, по моему, были проблемы, но там сменилась власть года полтора назад и вроде дело пошло. Вообще региональный бизнес имеет тенденцию при увеличении объема операций переносить финансовые потоки в Москву или Питер, а на месте оставляя лишь выплату зарплат.

- Кстати, еще один вопрос о питерской банковской специфике. Пресловутая тема перебирания питерцев в Москву - в банкинге она существует?

- Скорее, нет. Может быть, кто-то и едет в Москву, но питерцы вообще не склонны менять Питер на Москву просто ради просто работы, как жители других регионов.

- А как же волна «питерских», о которой говорили 4-5 лет назад?

- Это скорее чиновники. Они поехали за властью, за влиянием, за новым потенциалом, за своими боссами.

- Традиционный вопрос - что с вашими личными деньгами? Предвижу, правда. Не менее традиционный ответ: «я держу их на депозите в родном банке»...

- Не угадали. Не держу, потому что у меня есть кредиты и я их гашу постепенно. Вообще я сам сторонник того. что деньги, если они есть, должны работать. Если есть доступ к кредитным ресурсам - они тоже должны работать. У меня они работают на меня лично. Я купил машину, строю дачу. Вот так они и работают. И думаю, что правильно сделал, используя кредиты, поскольку осенью все это купить будет дороже.

- А сегодня?

- Сегодня я в этих кредитах. Их три. Валютный потребкредит, валютный автокредит и рублевый овердрафт по карточке.

- Не напрягает?

- Те кредиты, которые в валюте, немного напрягают.

- А вложения в фондовый рынок?

- В фондовый рынок, если бы у меня были совсем свободные деньги, я бы вложился, но всерьез рассчитывая получить доходность только лет через пять. По натуре я капиталист, а не фондовый игрок.

- А посоветовали бы сейчас что? Приходит к вам, допустим, близкий человек и говорит: у меня есть энная сумма, посоветую, что делать. Понятно, что формально вы говорите «Положи к нам на депозит». А по-человечески что бы вы посоветовали?

- По-человечески я бы посоветовал купить землю. Опять же все зависит от того, на какой срок эти деньги свободны. Если на полгода или год, то лучше все же на депозит. Если на три-пять лет и человек рисковый, то можно в фондовый рынок. Если же срок долгий, а человек хочет некой стабильности, то это земля. Даже не недвижимость, а именно земля. Потому что земля в стоимости не падает, она падает в стоимости если только кто-то продает, потому что ему срочно нужны деньги.

- А чем вне работы занимаетесь?

- Я человек очень увлекающийся, я постоянно покупаю себе новые «игрушки». Упреждаю ваш вопрос: лыжи у меня тоже есть

- Горные?

- Да. Я даже в этому году один раз катался и на этом основании с полным правом чувствую себя «настоящим лыжником». Осенью я стал охотником, купил ружье и даже один раз уже ходил на охоту.

- И как первая охота?

- Убил, или как говорят настоящие охотники - добыл рябчика. Весь день за ним, мерзавцем, гонялся.

- Убил и съели?

- Съел. Вкусно очень. Шикарный супчик.

- Ну вот, а я-то думал, что банкирам сейчас не до рябчиков. Или это из серии «ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний...»?

- Это было до обвала, в самом начале осени..., выбрался в отпуск на один день, присоединив его к выходным.

- А почему вдруг охота?

- Просто волна пошла. Друзья все начали оружие покупать, по тарелочкам тренироваться... А я уже сказал, что человек увлекающийся... До этого, пару лет назад, у меня было другое увлечение - занимался кладоискательством. У меня друг детства загорелся этой темой, у него металлоискатель и вот мы с ним один раз съездили на поиск кладов. В результате я себе тоже купил металлоискатель, летом в окрестностях дачи все облазил. Даже нашел какую-то монету петровских времен.

- У вас полезные увлечения. В случае полного обвала можно будет уходить в леса... А что-нибудь более материальное?

- Вечное увлечение - строительство дачи. Это, как известно, процесс перманентный. К каждому сезону начинаешь там что-то доделывать. Как говорил Жванецкий: ремонт нельзя закончить, его можно только временно приостановить.